 |
Copyright ©
2007
by Pavlova Tatyana |
 |
ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЙ ПИТОМНИК РОТВЕЙЛЕРОВ
"ФЕРРУМ ЭНЖЕЛ"
ЛИТЕРАТУРНАЯ СТРАНИЧКА
ТАКИЕ
УПРЯМЫЕ ОБЛАКА.
Солнце взошло и село много раз с тех пор, когда Собака, пасущая
хозяйскую отару на ближнем выгоне, углядела маленьких серебряных
стрекоз, выросших над горой и услышала, как покатился гром по
долине, где был её дом. Потом раздались щелчки выстрелов - собака
знала выстрелы и подумала, что вышли в горы охотники - но вниз по
горным лощинам, туда, где остались её аул и её Щенок, потянулись
цепочки железных чудовищ, плюющих огнём и потекли зелёные ручейки
чужих людей. Овцы сбились в круг и испуганно блеяли и тогда Собака
угнала их за перевал, решив переждать до вечера, пока Хозяин не
придёт к ним. Но хозяин не пришёл к ним вечером а выстрелы в долине
не прекратились, они слились в сплошной гул и собака перестала
различать выстрелы это или человеческие крики. Собака подумала, что
останется здесь до утра, она знала, что хозяин не забудет напоить
молоком её Щенка и простит её невозвращение, потому что он всегда
просил её беречь отару, как зеницу ока, и Собака не сомкнула глаз…
На пятый день Собака тихо вползла на гребень горы с подветренной
стороны аула и втянула воздух. Она услышала запах гари и не услышала
запаха дома и запаха своего Щенка, оставшегося там. Она увидела
развалины, среди которых бродили чужие зелёные люди, пахнущие
раскалённым железом. Нужно беречь отару, - решила Собака, - беречь,
пока не придёт Хозяин.
…третью неделю отара щипала траву, а Собака не ела травы. Она теряла
силы и овцы понимали это, они привыкали к свободе, и однажды старый
баран, вожак, пригнув голову, пошёл на Собаку и тогда Собака
заскочила ему на спину, опрокинула и зарезала, как волчица. Но
Собака не тронула мяса. Чабан научил её не есть мяса своих овец и
Собака помнила это. Ещё две недели она, засыпая, облизывала клыки,
пахнущие бараньей кровью, потом клыки вылезли от истощения и Собака
сосала свою кровь из немеющих дёсен.
Вечерами, когда отара сбивалась ко сну, Собака ложилась в траву и,
свесив сухой язык, смотрела на небо, по которому шли облака,
упрямые, как её бараны. Даже солнце не умело согнать их в гурт,
повернуть их ход. Такие упрямые, упрямые облака.
Собака отвела отару очень высоко в горы. Вокруг было много молодой
травы - пищи для овец. Скоро Собаке стало трудно спать на боку - с
облезлых рёбер стала сходить кожа и бока саднили. Собака старалась
не спать, она боялась, что отара уйдёт и ночами стояла, привалившись
к камню и не смыкая слезящихся глаз. Всё равно Собаку охватывала
дрёма и тогда ей грезился её Щенок.
…Собака не знала на какой день над отарой появилась серебристая
стрекоза. Стрекоза оказалась неожиданно огромной и страшной. С её
брюха свешивался чужой зелёный человек, какие пришли в аул, он
открывал рот, но Собака не слышала, что он говорит. Он показывал на
Собаку, на её отару и белозубо скалился… У Собаки не было сил
бояться. Она обошла овец и приказала им ждать. Вдруг земля вокруг
закипела и послышался грохот. Серебристая стрекоза поливала отару
пулемётным огнём, она опустилась почти к земле и раненые и живые
овцы в панике бросились в гору, а стрекоза кружила над ними, загоняя
их всё дальше вверх. Собака знала, что дальше ничего не было. Там
была пропасть. Но Собака уже не могла догнать отару. У неё не было
сил и лапа её была прострелена. Она легла и смотрела, как безмозглые
жирные овцы толкаются на откосе и, сбивая друг друга, валятся вниз.
Отары больше не было. Собака была свободна, но она не хотела такой
свободы, она не сберегла овец и Хозяин не простит ей... И она не
простит себе. Собаке уже не хотелось есть, она была слишком слаба.
Она смотрела на облака и беззвучно лаяла на них, а те не слышали и
катили, катили себе в гору, за перевал, где пропала её отара. Они
тоже не слушали Собаку. Они были упрямы, очень упрямы, эти облака.
Тогда Собака поползла в расщелину между скал, чтобы там остаться.
Подволакивая разбитую лапу, собака шагнула в полумрак и как будто
услышала голос Хозяина и писк своего Щенка. Собака подумала, что
засыпает - о смерти она ничего не знала - и тяжело легла на землю.
Она проснулась, почувствовав, как маленькие человеческие руки берут
её за голову, проводят по седой шерсти. Она боялась открыть глаза,
боялась прогнать этот последний, лучший сон, но Собака узнала - это
были дети Хозяина. Она открыла глаза и увидела - дети Хозяина были
бледны и оборваны, но они улыбались ей, Собаке, потерявшей отару…
Собака прислушалась. Где-то далеко-далеко разговаривали люди,
разговаривал Хозяин. Она не понимала, о чём они говорят. Она просто
слушала и плакала. Собаке было больно, что она не нашла по запаху
своего Хозяина - но её обоняние осталось там, в горах, вместе с
несъеденым старым бараном. Собаке было больно, что она потеряла
отару. Она слушала голоса и плакала.
- Джамал! - говорил сухощавый старик в вытертой папахе, - подумай о
своих детях, моих внуках… Нам надо пересидеть ещё пару дней, они уже
выходят из аула, слышишь, выходят! Али видел, он рассказал…
- Да, да… - кивал головой Хозяин.
- Твоя жена делила своё молоко - между твоим сыном и щенком этой
собаки, Джамал…
- Это очень хороший щенок, - качал головой Хозяин, - это лучшая
собака в районе и у неё лучший щенок…
С места вскакивал огромный костлявый бородач с косматыми волосами,
перехваченными зелёной лентой и кричал, воздевая руки к небу:
- Джамал, послушай меня, собаку всё равно придётся сожрать, сам
Аллах послал нам ёё в эти дни! Аллах не бросил нас, Джамал!
- Собака всё равно умрёт, - говорил старик.
- Да, да, да… - стонал Хозяин, а голова его моталась из стороны в
сторону: нет… нет…
Когда бородатый приладил к плечу автомат, а Хозяин, всё мотая
головой, прежде чем положить лицо в руки, на мгновение поймал её
взгляд, Собака радостно прочитала в его глазах, что сделала что-то
очень важное, за что Хозяин даже простил ей потерю овец, и тогда она
хрипло, беззубо залаяла и впервые за последние недели её хвост
приподнялся и задрожал. И тяжёлые, низкие облака там, высоко,
кажется, услышали, присели, заблеяли, прянули и, сбившись в
послушный гурт, затрусили к хозяйскому двору, угасая, угасая…
…это последнее, что я могу сделать для тебя, Собака, - сказал
Хозяин.
Он взял обессилевшего, едва повизгивающего Щенка и ткнул его сухим
носом в кусок жёсткого, но ещё горячего мяса.
Анатолий Яковлев
|
 |
 |
